Перед курсом «Основы печатной графики» предлагаем вдохновится гравюрами на дереве Василия Кандинского из книги «Звуки», которую сам художник называл «музыкальным альбомом».
Кандинский, как другие авангардные художники начала 20 века — Хлебников, Розанова, Каменский — двигался в направлении «синтеза искусств». Краски, формы, звуковая сторона текста (средства разных искусств) в книге художника должны работать вместе и одновременно воздействовать на восприятие человека.
— Моя книга «Звуки» была опубликована в Мюнхене в 1913 (Р. Пипер и К.). Это был маленький пример синтетической работы. Я написал поэмы и я «украсил» их моими гравюрами на дереве, цветными и черно-белыми. Мой издатель был настроен скептически, но он несмотря на это имел смелость все же опубликовать их в роскошном виде: специальный шрифт, ручной работы голландская бумага, переплет с золотым тиснением и т. д. Короче, роскошное издание трехсот экземпляров, подписанных и нумерованных автором. Однако за эту отвагу он был награжден.
Книга была быстро распродана.
— В прошлом бросался взгляд «искоса» на художника, когда-либо что-нибудь пишущего — даже письма. От него ожидалось, что он и ест не вилкой, а с помощью кисти…
Следует быть сверхоптимистом, однако, чтобы поверить, что аналитический момент исчез и что он окончательно заменился на синтетический. Он еще далек от исчезновения и только мешает малому корню синтеза развиваться. Главное! Все «факты» и особенно «события» развиваются медленно — корень должен иметь необходимое время собирать силы, необходимые для превращения в растение.
[Василий Кандинский. Звуки, пер. с нем. и комментарии Г.С../ Журнал «Часы», №73, 1988 год.]
Кандинский верил в будущее синтетического искусства, но даже сегодня, по прошествии столетия, не каждый зритель может осознать, свободно впустить себя стремящиеся к абстрактности полотна и тексты. Однако, до сих пор его работы приковывают внимание и не оставляют равнодушными.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Однажды я очутился в поселке, где не было жителей. Все дома там были нарядно-белые, с плотно закрытыми зелеными ставнями. В центре поселка — площадь в ежике зеленой травы. На площади стояла древняя церковь с высокой островерхой колокольней. Большие часы на колокольне шли тихо, без боя. На площади паслась рыжая корова с толстым провислым брюхом. Она застыла у колокольни и сонно жевала жвачку. каждый раз, когда минутная стрелка показывала на часах четверть, половину или полный час, корова мычала: «Ну, не надо трусить!» — затем снова месила челюстями.
[Василий Кандинский. Звуки, пер. с нем. и комментарии Г.С../ Журнал «Часы», №73, 1988 год.]
РАННЯЯ ВЕСНА
Один господин на улице снял свою шляпу. Я увидел чёрные с сединой волосы, густо напомаженные в стороны от пробора.
Другой господин тоже с сиял шляпу. Я увидел просторную розовую лысину с жирным синеватым отливом. Оба господина встретились глазами и показали друг другу кривые, исжелта-серые, пломбированные зубы.
[Журнал «Часы», №73, 1988 год. Василий Кандинский. Звуки, пер. с нем. и комментарии Г.С..]
ДРУГОЕ
Это была большая цифра 3 — белая на темно-коричневом. Ве верхний крючок был равен нижнему, — так думали многие люди. Но на самом деле верхний был больше нижнего. Эта 3 всегда глядела налево и никогда — направо. При этом она еще смотрела несколько вниз, потому что только казалось, что цифра стоит идеально прямо.
В действительности — это нелегко было заметить — верхний
чуть, чуть, чуть
больший крючок клонился влево.
Вот так выглядела эта большая 3 — всегда влево и, едва заметно, вниз.
А, возможно, было и не так.
[Василий Кандинский. Звуки, пер. с нем. и комментарии Г.С../ Журнал «Часы», №73, 1988 год.]
ВЕСНА
На западе всплыла невинная луна.
Над новорожденной — высокая звезда повисла.
Дом узок, от земли до неба — чёрен.
В нем три окна.
[Василий Кандинский. Звуки, пер. с нем. и комментарии Г.С../ Журнал «Часы», №73, 1988 год.]
Русскоязычное издание сборника стихов и гравюр художника вышло в России только в 2016 году. В издании использованы тексты, входившие в русский, неизданный, вариант альбома; те же, которые были добавлены Кандинским в немецкое издание, переведены Борисом Соколовым. Художник-оформитель издания Сергей Егоров с максимальной точностью воспроизвел особенности немецкого издания и разработал для книги специальный кириллический шрифт.
Попробовать свои силы в гравюре можно на курсе скульптора, графика Александра Костина «Основы печатной графики»
