Живопись и рисунок с Антоном Максименко

— Расскажите, пожалуйста, о своей учёбе в художественной школе и в университете.

— Рисовать я начал с четырёх лет — занимался с преподавателем, который был знаком нашей семье. Когда мне исполнилось одиннадцать, я решил поступать в художественную школу. Первые два года ходил без особого рвения, но на третий год произошло важное открытие — я почувствовал живопись совсем по-другому. Однокурсники стали ко мне тянуться, обращались за советом, и я понял, что это моё.

Позже вместе с художественной школой мы поехали на день открытых дверей в Строгановку. Там я впервые познакомился с её атмосферой, узнал о «Кружке скорого рисунка» и начал ездить туда вместе с однокурсницами. Там мы рисовали обнажённую натуру — и это стало для меня настоящим откровением. После этого у меня уже не было сомнений, куда я хочу поступать: атмосфера Строгановки полностью меня заворожила.

Перед поступлением я два года ходил на подготовительные курсы в Строгановку. Первый год был общий, так как я ещё не определился с направлением. На второй год выбрал реставрацию — и этот выбор стал ключевым.

Учиться было тяжело, но бросить никогда не хотелось. Программа невероятно насыщенная и интересная, она постоянно держала в тонусе и не давала заскучать.

— Расскажите о своём дипломном проекте. Cложно было над ним работать?

Мой диплом был связан с реставрацией монументальной живописи. Мы работали над композицией «Троица Отечество» в большом куполе собора монастыря на слиянии рек Волга и Орша в Тверской области. Два месяца напряжённой работы — невероятный опыт, который я никогда не забуду.

Представьте: высота, масштаб, купол. Тут важна не только техника, но и уважение к истории, к мастерам, создававшим эту роспись. Каждый день начинался с вида на слияние двух рек и заканчивался ощущением, что ты делаешь что-то гораздо большее, чем просто диплом. Это стало настоящей школой ответственности и мастерства.

Дополнительным разделом в моем дипломе стала копийная работа в залах ГТГ в Лаврушинском переулке. Мой выбор пал на портрет Мусоргского кисти Репина. Это была отличная, интереснейшая практика в атмосфере шедевров русской живописи.

— Как строится большой курс по рисунку и живописи? Академический год — это много или мало для поступления? Какие материалы будут в программе?

Академический год — это оптимальный срок для того, чтобы получить системное понимание рисунка и живописи. Мы идём от простого к сложному: линия, форма, пропорции, светотень — а дальше подключаем цвет и композицию.

В программе — карандаш и гуашь. Эти материалы идеально подходят для выстраивания базы: карандаш помогает понять форму, структуру и научиться анализу, а гуашь учит мыслить плоскостями, цветом и тональными отношениями.

Самое главное — учащиеся на подготовительных курсах начинают не просто «срисовывать», а понимать, что и зачем они делают. Курс формирует навык задавать себе вопросы по ходу работы: какая структура у формы, где главные акценты, как работает свет. Это превращает учебный процесс в осознанное исследование, а не механическую практику.

— Как вам кажется, что продуктивнее — долго объяснять теорию или сразу показать на листе?

Лучший способ — сочетать слово и действие. Теория важна, но если её не подкрепить демонстрацией, она остаётся абстракцией. Поэтому я часто показываю прямо на листе: делаю быстрый этюд и параллельно объясняю. Это помогает студентам сразу «схватить» идею и применить её на практике.

— Академический рисунок и живопись — это стандартная программа. Не скучно преподавать одно и то же из года в год? Как удаётся сохранять интерес?

— Каждый студент приходит со своим опытом и своим взглядом. Один учится держать линию, другой теряется в цвете, третий впервые пробует гуашь. Программа одна, но подходы всегда разные. Мне самому интересно искать новые способы объяснения, и это помогает сохранять живость процесса.

— На этапе отбора можно брать всех, или есть критерии, по которым сразу видно — человеку точно не сюда?

— Я уверен, что прийти может каждый. Главное — желание учиться и открытость. Если у человека нет базы, но есть интерес, это уже половина успеха. Сложнее всего работать с теми, кто уверен, что «и так всё умеет». Настоящее обучение начинается там, где есть готовность пробовать новое.

— Остаётся ли время на личные работы после преподавания? Как совмещаете педагогику и творчество?

— Время остаётся, хотя не так много, как хотелось бы. Преподавание требует отдачи, но в то же время оно питает и вдохновляет. Когда объясняешь студентам основы, сам начинаешь глубже осознавать свой процесс.

Я продолжаю писать картины, заниматься цифровым искусством, пробую концепт-арт. Часто замечаю, что студенты влияют на мой стиль — своей свежестью и неожиданными находками. Это двусторонний процесс: я делюсь системой, а они — свободой взгляда.

— Что посоветуете тем, кто готовится к полугодовому курсу по академическому рисунку и живописи?

— Главное — приходить с открытой головой. Не бояться ошибок, не сравнивать себя с другими, а сравнивать себя только с самим собой вчерашним.

Из книг советую пособия В.А. Могилевцева «Основы рисунка» и «Основы живописи» — они очень наглядные и понятные, а также Готтфрида Баммеса «Образ человека». Полезно смотреть документальные фильмы о художниках, а также просто красивое хорошее кино, уделять внимание композиции кадра, тональному и цветовому решению, ходить в музеи, делать быстрые зарисовки с натуры.

Приходить можно даже с нуля: курс построен так, что шаг за шагом формируется фундамент. А тем, у кого уже есть база, будет полезно структурировать знания и подтянуть слабые места.